Алексей Миxайлович Грицай

За окном серый зимний день, а здесь на холстах, – ранняя весна: разливы рек, деревья в воде, белые льдины, плывущие вдоль начинающих зеленеть берегов, первые цветы вербы… – это картины Алексея Михайловича Грицая.

Труден путь художника, но если есть призвание… В семь лет Алеша впервые почувствовал тягу к рисованию. Он запомнил тот день, когда остро ощутил все чудо самого процесса изображения. Его дальний родственник, будущий архитектор, рисовал акварелью натюрморт. На чистом листе бумаги возникали, как живые, предметы, причудливо преломлялся в цветных стеклах огонек ночника.

Зачарованно глядел мальчик, как под его рукой появлялись вначале очертания, а затем и сами вещи. Работы эти Грицай сохранял все годы. Они казались ему волшебством.

Под этим впечатлением Алеша стал мечтать о красках. Ведь тогда он сможет рисовать так же. Он выменял у ребят акварельные краски и, придя домой, начал рисовать. Но здесь его ждало первое разочарование: краски оказались поддельные – это была глина, лишь сверху искусно обмазанная акварелью. Это было своеобразным предостережением нешуточных неожиданностей на пути творчества. Вскоре Алеше купили настоящие краски, и стало ясно, что одних красок мало, а надо самое главное – умение.

Позже, лет в 11-12, Алеша много копировал. Вооружившись карандашом, акварелью или маслом, старался передать как можно точнее полюбившуюся ему репродукцию или открытку с произведений Шишкина, Левитана, Айвазовского, Поленова. Да, впрочем, кого он только не копировал, даже покусился на репинского «Ивана Грозного». В школе он прослыл «художником», и ему поручали делать с фотографий портреты писателей и учёных.

Но в 15 лет Алексей увлекся математикой и интерес к рисованию угас. К счастью, эта страсть прошла не навсегда, а лишь притаилась на время, чтобы вспыхнуть с новой силой. И это произошло в 16 лет. Новым толчком уже к серьёзному обучению послужили рисунки его сверстника Павла Любомудрова, будущего профессора Минского художественного института. Они произвели на юношу очень сильное впечатление. Вновь пришло желание рисовать. Тогда бабушка повела его за советом к другу её детства и юности скульптору Роберту Баху, автору известного памятника А.С.Пушкину в Царском Селе.

Они вошли в большую комнату, разделенную занавеской, заставленную старой мебелью. Было видно несколько бронзовых бюстов. То время, конец 20-х годов ХХ века было трудным для многих художников-реалистов. Такие трудности – и творческие и житейские и – переживал и Роберт Романович.

Навстречу вышел седой старик с прокуренными усами и бородой. С мрачным видом, выслушав слова о том, что Алексей хочет стать художником, сказал: «Искусство сейчас никому не нужно». Немного помолчав, добавил: «Впрочем, если решили учиться – то только у Савинского или Зейденберга».

К Савинскому, известному мастеру, Алексей идти побоялся и выбрал частную студию Савелия Зейденберга. На всю жизнь запомнил Грицай его предостережение: «Молодой человек, вы хотите сделать очень ответственный шаг в своей жизни. Раз вступивший на путь искусства остается в нём навсегда, а успеха добиваются лишь немногие. Подумайте ещё хорошенько недельки две и приходите». Но эти слова не напугали, а скорее даже больше разожгли пыл юноши. Алексей прозанимался в студии семь месяцев и в 1932 году поступил в Академию художеств.

Алексей Грицай очень любил природу. В детстве, во время голода в Петрограде его увезли на несколько лет в деревню. Здесь он в первый раз увидел, как распускается цветок, сходит снег весной, цветут сады, пашут поля. Деревенская пора сыграла немаловажную роль в формировании Грицая и как художника, и как человека.

Осознанной цели – стать пейзажистом Грицай не ставил. Так вышло, что много писал пейзажи. Однажды, гуляя с четырёхлетним сыном по Летнему саду, он вдруг увидел картину целиком в натуре. Он родился в Ленинграде, до войны в нём жил и учился. Летний сад знал, множество раз бывал в нем, начиная ещё с детства. Но именно в этот миг почувствовал его красоту и поэтическую прелесть. На другой день пришел на то же место, делал рисунок, дома «прошелся» по нему пастелью, затем написал два-три этюда маслом. И уже в Москве в мастерской исполнил его пастелью. Так родилась замечательная картина А.Грицая «Летний сад».

Белинский однажды сказал, что поэту не дано познать, как рождаются его образы. Говорить о рождении замысла трудно, потому что он зреет и подготавливается подспудно, в душе, в результате размышлений и наблюдений. А внешняя сторона всегда обыденна.

— Модульные картины в интерьере
— Что собой представляет модульная картина
— Полотно кисти Ван Гога было продано на торгаx Сотбис за сумму в 66 миллионов долларов
— Для любителей живописи - столичная ночь искусств
— Витрувианский человек