Стоять на xолоде, мокнуть под дождём, спать на голой земле, дрожать и мёрзнуть - для чего? Ради покоя другиx

Проводить жизнь под землей, вдыхать отравленный воздух, жить в сырости, не видеть сол-нца; будучи человеком, пресмыкаться подобно змее, нажить себе чахотку. Для чего? Чтобы не умереть!»

Рисуя без прикрас жизнь рабочего в рудниках, Халид Зия как будто смущается, что обещает вечность материи тому, кто уже на земле, от колыбели до могилы мучаясь, изверился в счастье 19.

Есть у Халида Зии (может быть, сентиментальная) новелла «Повозка Али» в сборнике «Этюды» («Кючюк фыкралар», вып. 3), где он рассказывает историю деревенского парня Али. На миг игривость покидает Халида Зию, и он, видимо, глубоко печалится о своем герое.

В деревню возвращается с военной службы Али; радости матери нет конца: она смотрит на своего Али и, слушая его, беспрестанно повторяет одно и то же слово: «ну, дальше!» Однако запас рассказов Али истощается; «в течение пяти часов он успел уже рассказать матери, что пережил за пять лет, проведенных вдали от нее»; теперь у него на устах тоже вертится вопрос, только он стыдится называть перед ней имя невесты. Но мать угадывает его мысли, и загорелый усатый Али снова ей кажется беспомощным младенцем; протянув обе руки, мать привлекла к себе голову сына, которого ей так хотелось поцеловать с самого утра. Оказывается, Эмине, невеста Али, согласно уговору с женихом, живет все в Константинополе. И внезапно у Али назревает решение: идти в Константинополь и скопить денег на повозку и лошадь, чтобы потом, когда он женится на Эмине, не чувствовать себя обязанным ей. Мать с грустью отпускает сына и говорит, что по вечерам она будет у дороги поджидать его возвращения. В пути он, вероятно, простудился и после свидания в Константинополе с Эмине заболевает. Эмине ухаживает за ним, как может, тратит на лечение свои сбережения. Все напрасно. Тогда Али идет в больницу и от правильного лечения поправляется настолько, что может уже ехать с Эмине в деревню. Во время переезда морем он стоит часами под холодным ветром (чего, конечно, невеста не знает, так как сидит в женском отделении), и, когда они сходят на берег, силы его покидают. Они останавливаются на постоялом дворе, чтобы подождать знакомого мужика из деревни, который должен приехать на базар через несколько дней. Томительно течет время. Но вот Али — в повозке своего знакомого, и мысль, что он через день будет у себя в деревне и увидит свою мать, оживляет его. Только ненадолго. На другой день, распрощавшись с Эмине, он тихо угасает. А у дороги, при въезде в деревню, все сидит старушка мать и поджидает своего сына в повозке. Ей осторожно сообщают печальную весть, но она с диким смехом кричит, что это ложь, и каждый вечер после того она все выходит «а дорогу и думает, что вот-вот покажется повозка с занавесью, в которой на мягком миндере сидит её Али.

Таково содержание одного из рассказов Халида Зии, появлявшихся сначала в газете «Игдам». Тема как будто говорит о народничестве Халида Зии, только в рассказе мелькает необоснованность и неестественность.

— Маурицхёйс
— Наследие Гурлитта
— Модульные картины в интерьере квартиры
— Живопись снова в моде
— Ноу-xау в мире интерьерного дизайна